12.04.2023
12.04.2023
Предмет исследования – популярный на сегодняшний день у молодежи годичный перерыв (Gap Year) между школой и последующим образованием. Цель работы – детальное изучение данного феномена и его влияния на выбор молодыми людьми будущей специальности. Актуальность исследования обусловлена тем, что современные абитуриенты испытывают трудности при выборе направления профессиональной подготовки. Научная новизна состоит в определении места и роли феномена годичного отпуска в образовательном пространстве Российской Федерации. Использованы методы: общенаучные (анализ, систематизация и обобщение) и эмпирические. В качестве информационных источников использованы зарубежные публикации, данные Росстата и Минобрнауки РФ, результаты социологического исследования, проведенного авторами данной статьи. Результаты исследования позволили определить причины роста популярности годичного перерыва среди зарубежного студенчества и недостаточной осведомленности о наличие такого перерыва среди российской учащейся молодежи. Авторы делают вывод о необходимости упрощения технологии предоставления годичного отпуска с целью его практической реализации в образовательном пространстве Российской Федерации.
В определенный период жизни, как правило, после окончания школы, большинство молодых людей задается вопросом о том, какую профессию выбрать. Решение этого вопроса осложняется целым рядом факторов. Так, например, на сегодняшний день в мире насчитывается около 400 тыс. профессий, и можно предположить, что у вчерашних школьников нет четкого представления о специфике и содержании каждой из них. Поэтому становится понятным почему в западных странах в последние десять лет приобрел популярность такой феномен как gap year, т. е. «годичный перерыв» между школой и последующим образованием, во время которого подросток занимается самообразованием, планированием дальнейшей учебы, отдыхом. По мнению К. Пиддок [1] время между школой и университетом молодые люди используют для того, чтобы изучить мир, определиться с будущей профессией и возможностями карьерного роста. Э. Джонс [2] определяет gap year как перерыв в учебе длительностью от 3 до 24 месяцев. Э. Кинг [3], анализируя исследуемый авторами временной промежуток, диагностирует роль этого феномена как возможность для перехода личности в период молодой взрослости.
Следует отметить, что его семантический эквивалент в русском языке отсутствует, поэтому авторы статьи прибегают к описательному переводу, поскольку данный термин не соответствует в полной мере и формулировке «академический отпуск», поскольку (согласно «Положению о порядке предоставления академических отпусков») – это отпуск, предоставляемый обучающимся в связи с невозможностью освоения образовательной программы высшего образования в университете по медицинским показаниям, семейным и иным обстоятельствам. Данное определение наглядно демонстрирует что, используемый в отечественной образовательной практике термин «академический отпуск» далек по смыслу от gap year.
Таким образом, gap year (также известный как sabbatical year) понимается как период времени, длиною в академический или обычный год, после окончания школы и поступлением в вуз, дающий возможность выпускникам школ и будущим студентам принять взвешенное решение о том, чему посвятить свою дальнейшую трудовую деятельность.
Понятие gap year возникло еще в 60-е года ХХ в. в Великобритании. В 1967 г. Николас Маклин-Бристол создал организацию Project Trust, которая отправила трех добровольцев из Великобритании в Эфиопию. Целью этой поездки являлась помощь в развитии африканской страны, и, одновременно, –повышение профессиональной квалификации самих добровольцев. Через пять лет в Ридинге, графстве Беркшир, была создана, ставшая впоследствии международной, организация Gap Activity Projects (ныне Lattitude Global Volunteering), которая в рамках программы gap year отправляла британскую молодежь по всему миру. А в 1969 г. в Вустере, штат Массачусетс, Томасом Дюбом была основана первая организация Dynamy, целью которой признавалось формирование у молодых людей уверенности в своих силах и осознание ими той роли, которую они играют в обществе.
В 1980-е гг. идею gap year в США продвигал Корнелиус Х. Булл, полагавший, что студентам необходимо давать больше времени для индивидуального роста и развития практических навыков, необходимых в будущем. Показательно, что в некоторых учебных заведениях на этот период были разработаны программы обучения, финансирование которых брали на себя сами учебные заведения. Многочисленные доказательства полезности «годичного отпуска» для студентов привели к тому, что это направление стали активно поддерживать и развивать вузы Великобритании, некоторых странах Европы, Австралии и США. На сегодняшний день о бурно развивающейся индустрии программ gap year в западных странах свидетельствуют многочисленные публикации и справочники, а также многолетняя деятельность Ассоциации Gap Year, признанной Министерством юстиции США и Федеральной торговой комиссией США.
Помимо прочего, рост популярности данной практики, по мнению К. Симпсона [4], подтверждается и большим количеством коммерческих компаний, которые занимаются организацией gap year, и многочисленным числом молодежи, использующим его. И хотя стереотипное представление о феномене «промежуточного года» предполагает обязательную поездку для работы в другую страну, M. Кутзее и С. Бестер [5] указывают, что ключевым моментом является участие молодого человека в значимой деятельности во время перерыва, например, в работе, даже в пределах своей страны, или путешествие.
В своем исследовании Э. Джонс [6] выделяет семь основных вариантов gap year, отражающих соотношение между перерывами на образование, обучение или трудоустройство, в системе образования Великобритании:
I. Категория А.
Рис. 1 / Fig. 1. Причины, по которым англоязычные студенты выбирают gap year вместо поступления в высшие учебные заведения / Reasons why English-speaking students choose a gap year instead of entering universities
Источник / Source: Gap Year Research, Data, and Benefits
II. Категория В.
Перерыв обучения в бакалавриате (В1) и аспирантуре (В2), в зависимости от содержания академических программ, предполагает 12-месячный в первом и 6-месячный во втором случаях отпуск. К подкатегории В2 относится подавляющее большинство аспирантов, так как, обучающиеся, изучающие языки, проводят часть или же весь год в странах, где говорят на этих языках. А студенты медицинских факультетов в течение этого времени проходят стажировки, связанные с получением квалификации
III. Категория C «Отдых непосредственно после вуза».
Категория С подразумевает студентов старше 21-25 лет, которые после окончания бакалавриата или же аспирантуры берут перерыв перед последующим трудоустройством или дальнейшим продолжением университетского курса.
IV. Категория D.
К подкатегориям D1 «Перерыв в обучении после окончания аспирантуры» и D2 « Аспирантура в сочетании с изучением курса» можно отнести выпускников, получивших первое высшее образование и обучающихся в аспирантуре. Традиционно в D2 входят аспиранты, осваивающие программы профессионально-технического и академического характера и получающие научную степень магистра или доктора философии.
V. Категория E «Перерыв из-за трудоустройства».
В категорию E попадают молодые люди с различным уровнем образования и профессиональной подготовки, которые в настоящее время активно работают, и именно поэтому берут gap year.
VI. Категория F «Отдых».
Категория F, предполагает отпуск непосредственно после стажировок и тренингов, которые проходят молодые люди, получающие профессиональную подготовку, а не высшее образование.
VII. Категория G или «Особая программа gap year».
Программа G допускает более сложные жизненные обстоятельства, например, тяжелая утрата, болезнь и пр. Люди, относящиеся к этой категории, могут приостановить процесс обучения или работы, а спустя некоторое время вновь вернуться к образовательным программам или трудоустройству, что не позволяет однозначно отнести их gap year к одной из вышеперечисленных категорий [7].
По данным ежегодного провайдера программы State of the Field и консультанта Gap Year (Annual State of the Field Program Provider and Gap Year Counselor) в 2021 г. число студентов, использовавших gap year, увеличилось по сравнению с 2020 г. на 38 %. В 2020 г. их численность составила 1 531 чел., а в 2021 г. – 2 113 чел.
Таблица 1. Количество учащихся (чел.) в учебных заведениях очной формы обучения с 2019 по 2021 гг. / The number of students (persons) in full-time education institutions from 2019 to 2021
| Показатели / Indicators | Годы / Years | Отклонения (2021 г. к 2020 г.) / Deviations (2021 compared to 2020) |
|||
|---|---|---|---|---|---|
| 2019 | 2020 | 2021 | чел. / num. | % | |
| Подано заявлений за счет бюджетных ассигнований (программы бакалавриата) | 2 354 435 | 2 683 452 | 3 294 305 | ↑610 853 | 122,8 |
| Принято в вузы, всего (программы бакалавриата) | 418 450 | 423 368 | 429 732 | ↑6 364 | 101,5 |
| Численность студентов 1 курса | 428 171 | 428 959 | 455 172 | ↑26 213 | 106,1 |
| Численность студентов 2 курса | 389 792 | 400 823 | 391 933 | ↓8 890 | 97,8 |
| Численность студентов 3 курса | 343 514 | 359 649 | 362 051 | ↑2 402 | 100,7 |
| Численность студентов 4 курса | 327 678 | 325 126 | 339 190 | ↑14 064 | 104,3 |
| Численность студентов 5 курса | 19 897 | 23 514 | 25 346 | ↑1 832 | 107,8 |
| Численность студентов 6 курса | 3 | 10 | 3 | ↓7 | 30 |
| Итого на всех курсах | 1 509 055 | 1 538 081 | 1 573 695 | ↑35 614 | 102,3 |
| Продолжили обучение по программам бакалавриата | 661 | 481 | 902 | ↑421 | 187,5 |
| Продолжили обучение по программам специалитета | 176 | 88 | 30 | ↓58 | 34,1 |
| Продолжили обучение по программам магистратуры | 86 759 | 83 701 | 82 672 | ↓1 029 | 98,8 |
| Всего обучались за счет бюджетных ассигнований | 192 177 | 178 958 | 173 307 | ↓5 651 | 96,8 |
Из них 77 % – студенты США, 2 % – Канады, 21 % – иных иностранных государств. Интересно, что согласно отчетам, предоставленными в Ассоциацию Gap Year двадцатью тремя организациями-провайдерами, большую часть выпускников, взявших годичный отпуск, составляют девушки (58 %). А наиболее популярными направлениями для проведения gap year были выбраны США, Ирландия, Израиль и Коста-Рика (данные 2020-2021 гг.). Кроме того, Американская ассоциация Gap Year (American Gap Year Association) [8], обнаружила, что 98 % студентов признают «упущенный» год в качестве безусловной возможности, позволившей им вырасти как личность, а 73 % респондентов ответили, что этот период помог им лучше подготовиться к поступлению в вуз. В 2017 г. от 30 до 40 тыс. студентов брали отпуск на семестр или более продолжительный срок. При этом, согласно статистическим данным Consumer News and Business Channel 90 % студентов, которые отложили учебу на год, вернулись к ней по окончании «отпуска».
Наиболее распространенными причинами использования иностранными студентами «годичного отпуска» (рис. 1) являются следую:
Первое место занимает желание набраться жизненного опыта. За ним, с небольшой разницей, следуют тяга к путешествиям и желание надлежащим образом отдохнуть от учебы в школе. При этом, в большинстве случаев, обучающиеся желают разнообразить свое окружение, сменить обстановку, найти новых друзей. Есть также и те, кто вдохновился опытом своих друзей и знакомых, испытавших преимущества и недостатки годичного перерыва в учебе.
Эксперты отмечают: воспользовавшиеся так называемым годичным отпуском (по сравнению с теми, кто поступил в вуз) воспринимаются окружающими как «более зрелые, более самостоятельные и независимые» [9]. Многочисленные форумы и блоги оговаривают и иные преимущества рассматриваемого феномена:
1) появляется время на глубокое изучение того, что действительно интересно обучающемуся. Можно развивать свои способности в живописи, музыке, спорте, иностранном языке, кулинарии и пр., которые во время учебы уходили на второе место;
2) на протяжении этого года можно путешествовать, что позволяет значительно расширить свой кругозор, изучить различные социокультуры, сформировать целостную картину мира, приобрести ряд самостоятельных навыков, которые будут полезны в будущем;
3) можно также трудоустроиться, чтобы узнать свои сильные и слабые стороны, связанные с профессиональной деятельностью. Кроме того, оплачиваемая по контракту работа, в период годичного отпуска, позволяет накопить средства для последующего обучения;
4) будущие студенты могут заняться волонтерской деятельностью в сфере медицины, экологии, культуры, где представлены разнообразные программы и курсы. Возможно, это тяжелый, но достаточно полезный жизненный опыт.
Таблица 2. Движение студентов очной формы обучения (чел.) по программам бакалавриата за 2019–2021 гг. / The movement of full-time students (persons) in Bachelor’s degree programmes in 2019–2021
| Показатели / Indicators | Годы / Years | Отклонения (2021 г. к 2020 г.) / Deviations (2021 compared to 2020) | |||
|---|---|---|---|---|---|
| 2019 | 2020 | 2021 | чел. / num. | % | |
| Всего прибыло студентов | 65 810 | 59 194 | 57 727 | ↓1 467 | 97,5 |
| Всего выбыло студентов | 176 992 | 162 264 | 184 431 | ↑22 167 | 113,7 |
| из них: | |||||
| переведено на другие формы обучения данной образовательной организации на программы того же уровня | 25 058 | 25 728 | 22 072 | ↓3 656 | 85,8 |
| переведено в другие образовательные организации высшего образования на программы того же уровня | 16 704 | 14 521 | 15 488 | ↑967 | 106,7 |
| по болезни | 498 | 251 | 682 | ↑431 | 271,7 |
| добровольно оставили образовательную организацию (бросили учебу) | 47 939 | 45 205 | 54 128 | ↑8 923 | 119,7 |
| Отчислено: | |||||
| по неуспеваемости | 56 741 | 46 441 | 60 736 | ↑14 295 | 130,8 |
| отчислено в виде меры дисциплинарного взыскания | 1 192 | 985 | 951 | ↓34 | 96,5 |
| отчислено из-за просрочки оплаты обучения | 7 708 | 7 487 | 9 536 | ↑2 049 | 127,4 |
| выбыло по другим причинам | 21 152 | 21 646 | 20 838 | ↓808 | 96,3 |
Вышеперечисленные преимущества годового отпуска не только способствуют личностному росту будущего абитуриента, но и являются хорошей базой для резюме, в котором помимо образования указывают опыт работы и наличие навыков, что, безусловно, поспособствуют карьерному росту выпускника.
Однако у gap year есть и обратная сторона медали:
Теперь о ситуации в нашей стране. Как показали данные опроса, проводимого с апреля по май 2019 г. среди 2179 российских соискателей популярного сайта HeadHunter, только 5 % граждан России становятся именно теми специалистами, которыми мечтали стать. Самыми распространенными причинами сложившейся ситуации являются: смена ценностных ориентаций, осознание собственной неготовности к исполнению профессиональных обязанностей, что, по мнению респондентов, обусловлено их недостаточными усилиями, прилагаемыми при освоении профессии, и, наконец, проблемы с трудоустройством без надлежащего опыта работы. Поэтому, согласно данным того же опроса, 37 % респондентов в возрасте старше 25 лет заявили, что точно изменили бы свою профессию, если бы появилась такая возможность, 24 % – скорее бы пошли на этот шаг, 17 % – скорее бы отказались что-то менять и лишь 12 % опрошенных ответили, что точно не изменили бы выбор своей профессии.
Таблица 3. Распределение выпускников, окончивших образовательные организации в 2017–2019 гг. (тыс. чел.) / Distribution of graduates who graduated in 2017–2019 (thousand people)
| Показатели / Indicators | Мужчины / Males | Женщины / Females | Всего / Total |
|---|---|---|---|
| Численность рабочей силы | 1780,9 | 1703,3 | 3484,2 |
| В т. ч | |||
| занятые | 1589,6 | 1522,3 | 3111,9 |
| безработные | 191,4 | 181,0 | 372,4 |
| Численность лиц, не входящих в состав рабочей силы | 160,3 | 363,2 | 523,5 |
| Уровень участия в рабочей силе (%) | 91,7 | 82,4 | 86,9 |
| Уровень занятости (%) | 81,9 | 73,7 | 77,6 |
| Уровень безработицы (%) | 10,7 | 10,6 | 10,7 |
| Имеют уровень образования: | |||
| высшее | 869,1 | 962,1 | 1831,1 |
| среднее профессиональное | 720,5 | 560,2 | 1280,7 |
| Соответствие работы трудоустроенных выпускников специальности, полученной в образовательной организации высшего образования: | - | 1831,1 | |
| соответствует (%) | - | 70 | |
| не соответствует (%) | - | 30 | |
По данным Министерства образования Российской Федерации в 2021 г. было подано 3 294 305 заявлений на обучение за счет бюджетных средств по программам бакалавриата. Принято же было почти в 8 раз меньше – 429 732 абитуриента (табл. 1). Исходя из количества поданных заявлений самыми актуальными направлениями подготовки среди абитуриентов в 2021 г. стали: 09.03.01 «Информатика и вычислительная техника» (143 322 заявления), 38.03.01 «Экономика» (146 176 заявлений), а также 44.03.05 «Педагогическое образование с двумя профилями подготовки» (189 394 заявления от абитуриентов).
Из таблицы видно, что с каждым последующим годом обучения численность студентов уменьшается. Так, например, ко второму курсу бакалавриата остается только 83 % тех, кто учился на первом курсе. При этом, динамика роста количества абитуриентов за последние три года относительная невелика: численность молодых людей, принятых в вузы в 2021 г., выросла по сравнению с 2019 и 2020 гг. всего на 1,5 %. По прежнему значительной остается разница между количеством поданных заявлений и числом абитуриентов, принятых в вузы, хотя само количество заявлений, поданных в 2021 г., выросло по сравнению с 2020 г. на 22,8 % (610 853 шт.).
Уменьшается и количество лиц, продолжающих получать образование по программе магистратуры. Кроме того, на протяжении последних трех отмечается заметное снижение числа студентов, продолживших обучение по программам специалитета. Их число уменьшилось на 65,9 % (табл. 2).
Количество выбывших студентов на протяжении всех трех лет преобладает над количеством вновь прибывших. Так, количество тех, кто оставил учебу на добровольной основе, в 2021 г. составило 54 128 человек. Этот показатель, по сравнению с показателем 2020 г., вырос на 19,7 %. Значительно (на 171,7 %) увеличился контингент студентов, оставивших учебу из-за болезни, что объясняется обстоятельствами, связанными с пандемией. Растет и число тех, кто не смог на коммерческой основе оплатить учебу в вузе, и вынужден был его покинуть. Этот показатель вырос на 27,4 %. В 2021 г. на 6,7 % (967 чел.) увеличилось число студентов, переведенных в другие образовательные организации на программы того же уровня высшего образования. Однако большая часть из покинувших вуз студентов составляют отчисленные за неуспеваемость: с 2020 по 2021 гг. их число выросло на 30,8 % (14 295 чел.).
Можно предположить, что многие их них – это те, кто в свое время не определился с выбором своей будущей профессии. По данным Е.С. Павленко, социолога, младшего научного сотрудника и преподавателя Центра культур социологии и антропологии образования Института образования НИУ ВШЭ более пяти тысяч школьников из 42 регионов РФ не знают, кем хотят стать в будущем.
Рис. 2 / Fig. 2. Вероятность использования возможности годичного перерыва российскими студентами / The probability of using a gap year by Russian students
Источник / Source: составлено авторами / compiled by the authors.
Рис. 3 / Fig. 3. Удовлетворенность студентов качеством получаемого образования (%) / The level of students’ satisfaction with the quality of education services (%)
Источник / Source: составлено авторами / compiled by the authors.
Кроме того, эксперт отмечает, что при выборе профессии существует проблема неравенства: ученики с одинаковыми выпускными баллами выбирают разные траектории профессионального образования. Это обстоятельство связано с социальным положением семьи, уровнем образования родственников, влиянием ближайшего окружения. Свою лепту вносят неуверенность, страх не сдать ЕГЭ и не поступить в желаемый вуз. Ориентируясь на общественное мнение, школьники считают, что важно получить высшее образование, поступив хотя бы в какой-нибудь вуз. К тому же, зачастую, у абитуриентов отсутствуют и само осознание этих интересов, и четкое представление о профессиональной деятельности, реализующей эти интересы. Данная тенденция прослеживается как среди выпускников 11 классов, так и среди тех, кто выбирает СПО после 9-го класса. Как следствие, и в том, и в другом случае, к концу первого, началу второго года обучения приходит понимание студентами ошибочности своего выбора. Эйфория от поступления в вуз или техникум сменяется разочарованием и потерей интереса к учебе.
По данным Федеральной службы государственной статистики численность рабочей силы выпускников в 2020 г. составляла 3484,2 тыс. чел, а доля безработных студентов – почти 11 % от общего числа рабочей силы, при этом только 70 % работало по специальности (табл. 3).
Численность трудоустроенных студентов в 2019 г. была на 470,1 тыс. чел. (60 %) меньше, чем в 2017 г. На протяжении 2017-2019 гг. наблюдается сокращение уровня занятости: в 2017 г. этот показатель был равен 82,9 %, а в 2019 г. – 70,6 %. Среди тех, кто работает по специальности, «львиную долю» составляют выпускники медицинских вузов (клиническая медицина (98 %), фармация (97 %), сестринское дело (96 %), а также получившие дипломы по музыкальному искусству (95 %), компьютерным и информационным наукам (87 %).
Не связали свою профессиональную карьеру с выбранным ранее направлением подготовки студенты архитектурных (52 %) и сельскохозяйственных вузов (46 %), а также изучавших политические науки и регионоведение – (54 %).
Исходя из представленных данных, мы попытались определить зависимость выбора выпускниками школы будущей профессии от gap year. С этой целью среди 107 действующих и бывших студентов крымских вузов в феврале 2022 г. был проведен социальный опрос, позволивший выявить осведомленность студенческой аудитории о данном феномене. Анкета, содержавшая 18 вопросов, была разработана авторами статьи.
Среди участников опроса (возраст 18–30 лет) 66,4 % составляли девушки и 33,6 % – молодые люди. Подавляющее большинство опрошенных – студенты дневной формы обучения, имеющие хорошую и даже отличную успеваемость (74 чел.) и/или уже завершившие учебу в вузе и работающие (41 чел.). от 18 до 30 лет.
70 % опрошенных ответили, что слышали о Gap Year. Однако только 10 из 107 человек ответили, что они брали такой отпуск, и всего 15 % респондентов указали, что у них есть знакомые, воспользовавшиеся такой возможностью. Полагаем, что эти знакомые могут быть иностранными студентами. 62,6 % опрошенных твердо уверены в том, что молодых людей, бравших когда либо Gap Year, – немного. А почти у 22 % этот вопрос вызвал затруднения.
Следующий вопрос был сформулирован таким образом: «Если бы у Вас была возможность, Вы бы взяли перерыв после школы, чтобы всерьез задуматься о своем будущем, работе, карьере?». Для ответа была предложена градуированная шкала, где ответ «1» означал «определенно, нет», а «5» – «определенно, да» (рис. 2). Исходя из полученных ответов видно, что большинство все же отдало бы предпочтение такому перерыву.
На вопрос о возможных причинах временного перерыва, между окончанием школы и поступлением в вуз, 72 человека (67,3 %) ответили, что хотели бы всерьез задуматься о своем будущем. 43 респондента (40,2 %) сообщили, что не сдали вступительные экзамены и были вынуждены поступать вновь в следующем году. 20-ти обучающимся (18,7 %) были не по душе существующие вузовские программы, т. е. возникла потребность осмотреться и что-то поменять. Есть также и те, кто устал от школы и экзаменов (38 чел. или 35,5 %). Среди прочих были указаны также отсутствие четкого представления о будущем, нехватка средств на коммерческое обучение, служба в армии, недостача баллов для прохождения обучения на бюджетной основе.
На вопрос о том, как было бы потрачено время, отведенное на годичный отпуск, ответы были следующими: 74,8 % – «на самообразование или саморазвитие». Почти такое же количество опрошенных занялись бы почасовой подработкой или трудились бы полный рабочий день. Активным или пассивным отдыхом занялись бы 32,7 % респондентов, а 30,8 % отправились бы в путешествие. И только пятеро и ста семи человек занялись бы волонтерством.
Около половины респондентов (48,6 %) на вопрос «Каковы основные причины поступления в вуз/колледж/техникум?» ответили, что мечтали о выбранной специальности. Двадцать двух человек (20,6 %) заставили родители и столько же попросту не хотели пересдавать экзамены или испытывали страх не получить работу своей мечты. В числе указанных причин можно выделить и нехватку бюджетных мест на желаемый профиль, что вынуждало абитуриентов выбирать иное направление подготовки (13,1 % опрошенных). И, наконец – «страх остаться вовсе без высшего образования».
Ответы на вопрос, «что играет ведущую роль в выборе будущей профессии» распределились следующим образом: 65,4 % отметили вариант «заработная плата», 55,1 % – «осуществление мечты», 28 % – «хороший коллектив». Почти 4 % молодежи хотели пойти по стопам родителей. 6 человек отметили возможность карьерного роста, статус, связь профессии с хобби, полезность обществу.
На вопрос о том, «явится ли для них такого рода отпуск хорошим жизненным опытом» около 60 % респондентов ответили положительно, обозначив при этом трудности, связанные с возможностью взять такой отпуск. Основными барьерами, по мнению молодежи, выступают: потеря времени (66,4 %) и накопленного багажа знаний (34,6 %), сомнения, связанные с трудоустройством (33,6 %), осуждение со стороны родителей и ровесников (30,8 %). Юноши также отметили невозможность взять годичный отпуск в связи со службой в армии.
Отвечая на вопрос, имеют ли респонденты четкие планы на будущее, лишь половина опрошенных дали утвердительный ответ.
На вопрос о степени удовлетворенности качеством получаемого образования по 5-балльной шкале, большинство (38,3 %) выбрало 3 балла. Полностью довольны получаемым образованием только 8,4 % обучающихся (рис. 3).
По нашему мнению, можно предположить наличие корреляции между осознанным, правильным выбором будущей профессии (67,3 % обучающихся в вузе хотели бы взять годичный отпуск, чтобы обдумать свое профессиональное будущее) и оценкой качества получаемого образования.
На последний вопрос: «Составьте свое мнение касательно феномена Gap Year», дающий респондентам возможность выразить собственные мысли по поводу исследуемого явления, были получены следующие ответы:
Подводя итоги, следует отметить, что в современной России возможности указанного феномена не используются в полной мере. В отечественной научной литературе до настоящего времени не представлены должным образом результаты исследования проблемы годичного отпуска. Поэтому, предъявленный в статье тщательный анализ понятия «годичный отпуск» и уточнение на этой основе сущности данной дефиниции, а так же определение места и роли годичного отпуска в образовательном пространстве РФ, как и выявление мотивационных основ указанного явления в молодежной среде, отражает, на наш взгляд, несомненную научную новизну представленных материалов.
Как показало проведенное исследование, к выбору годичного отпуска прибегают лишь в случае, когда нет иных вариантов, будь то проблемы со здоровьем или недобор баллов при поступлении. К субъективным моментам, снижающим мотивацию использовать годичный отпуск, следует отнести опасение будущих студентов потратить время отпуска в пустую. Это опасение усиливается за счет психологического давления со стороны семьи и школы. Кроме того, если выпускником старших классов является юноша, армия может стать весомым барьером для его возможности использовать годичный отпуск. Проблема реализации Gap Year в РФ усугубляется также отсутствием специально разработанных финансовых программ или студенческих кредитов, предоставляемых молодым людям за рубежом.
И все же, признавая объективные и субъективные затруднения, связанные с феноменом Gap Year в нашей стране, мы твердо уверены, что реализация программы годичного отпуска может служить одним из механизмов осознанного выбора выпускниками школ своей будущей профессии и предварительной, пробной адаптации к ней завтрашних специалистов. Такая предварительная «проба пера» позволит отечественным вузам снять противоречия между высоким уровнем теоретической подготовки и недостаточным уровнем сформированности практических навыков; обеспечит возможность работодателям долговременных прогнозов потребностей в будущих специалистах; будет способствовать выработке индивидуального «профессионального почерка» сотрудников разных областей народного хозяйства, образования, медицины. Поэтому, на наш взгляд, необходимо в сжатые сроки упростить технологию предоставления годичного отпуска, сделать ее доступной для тысяч студентов в образовательном пространстве Российской Федерации.
Материалы данной статьи могут быть интересны и полезны Министерству образования РФ, преподавателям и аспирантам высших учебных заведений, научным сотрудникам сферы образования, педагогам-исследователям.
Альбина Георгиевна Тулегенова – доцент, кандидат педагогических наук ФГАОУ ВО «Крымский федеральный университет имени В. И. Вернадского», Симферополь, Республика Крым, Россия
Айше Фикретовна Мамедлаева – студентка 4 курса бакалавриата, ФГАОУ ВО «Крымский федеральный университет имени В. И. Вернадского», Симферополь, Республика Крым, Россия
Материалы данной статьи не могут быть использованы, полностью или частично, без разрешения редакции журнала «Социально-трудовые исследования». При цитировании ссылка на ФГБУ «ВНИИ труда» Минтруда России обязательна.