Гендиректор ВНИИ труда Дмитрий Платыгин в интервью газете «Известия» ответил на самые часто задаваемые вопросы о рынке труда
— Как повлияли санкции на рынок труда? Каковы итоги года?
— Выделю некоторые микротренды. Во-первых, численность занятых в третьем квартале 2022 года не уменьшилась по сравнению с тем же периодом 2021 года, и составила 72,2 млн человек.
Мы видим и более высокую заявленную потребность работодателей в работниках. Уровень безработицы сейчас находится на минимальных значениях, в октябре он составил 3,9%. То есть в поиске работы находились примерно 2,9 млн человек.
Все это говорит о том, что рынок проявляет гибкость и продолжает подстраиваться к структурной трансформации экономики, которую мы наблюдали в течение года.
— За счет чего уровень безработицы был минимальным?
— Сыграли роль меры поддержки работодателей, которые были направлены на сохранение трудовых коллективов: субсидирование временных работ, субсидирование обучения работников промышленных предприятий, находящихся под риском увольнения, профобучение и переподготовка некоторых категорий граждан. Работодатели не спешили расставаться с квалифицированными кадрами и государство им в этом помогло.
Организации, которые заявляли об уходе, потом о простое, потом о передаче своего бизнеса другим собственникам, растянули процесс перехода от выжидательной позиции к активному принятию решений. Это предупредило единовременное и массовое высвобождение работников, многие рабочие места были сохранены. А работники, которые увольнялись с таких предприятий по соглашению сторон, получали компенсационные выплаты и вполне могли принять решение отложить на время поиск работы.
— В каких отраслях сейчас есть нехватка кадров?
— Мы в начале весны ожидали, что санкции в большей степени негативно отразятся на отраслях, где есть критическая зависимость от импортной продукции промежуточного потребления. Наиболее существенно санкционное давление почувствовали отрасли, которые связаны с грузопассажирскими перевозками, складским хозяйством и логистикой, автомобилестроение, авиаотрасль, оптовая и розничная торговля автотранспортными средствами, оптовая торговля в целом.
Но рынок труда стал более динамичным. В третьем квартале у нас было около 3,2 млн выбывших работников крупных и средних организаций, но при этом примерно те же 3,2 млн принятых на работу в эти организации. Мы видим, что выбытие было больше, например, в автомобилестроении, а прием превышал показатели выбытия в производстве прочих транспортных средств, это, например, строительство судов, железнодорожных составов и локомотивов, спецтранспорта.
Также чуть больше выбыло, чем было принято, в сферах торговли, транспортировки и хранения. Но прием превалировал над выбытием в таких важных отраслях как добыча полезных ископаемых, производство электронных и оптических изделий, компьютеров, производство готовых металлических изделий.
— Куда перераспределились сотрудники ушедших иностранных компаний?
— В разных компаниях ситуация разная. Сначала многие иностранные компании заявили об уходе, далее этот уход превратился в простой. Потом многие крупные иностранные компании передали бизнес новым собственникам.
В большинстве случаев мы можем говорить о том, что работники сохранили свои рабочие места. Процесс был сильно растянут во времени, и службы занятости начали работать превентивно, не только по официальным уведомлениям от работодателей, но и по сигналам из СМИ и соцсетей.
Выясняли ситуацию на конкретных предприятиях, предлагали свои услуги работодателям. Так было, например, с крупным европейским производителем мебели: работодателю предложили организовать выездные консультационные пункты. Сотрудники службы занятости помогали работникам под риском увольнения, например, с составлением резюме или с подготовкой к собеседованию.
В результате многие работники были бесшовно, т.е. минуя выход на биржу труда, переведены на другие предприятия. А те, кто вынужден был уволиться, делали это с получением хороших компенсационных выплат.
— Что происходило с управленческими кадрами? Здесь фиксировалась нехватка?
— Тут тоже ситуация разная. Но если смотреть в целом, то по определенным позициям выросло количество объявлений о вакансиях по сравнению с осенью 2021 года. Но здесь важно не количество, а качество. Есть условно стандартный набор требований к управленческим компетенциям — навыки краткосрочного планирования, умение работать в условиях многозадачности и т.д.. Но есть и специальные требования, например, к опыту работы и знанию специфики конкретных производств. И чаще в появлявшихся вакансиях в качестве одного из требований возникало знание азиатских рынков.
То есть, на фоне структурной трансформации понадобились новые руководители — вырос спрос на риск-менеджеров, на управленцев, знающих специфику отраслей и новых рынков сбыта, где намечался рост. Они должны уметь выстроить новую кадровую стратегию, разрабатывать новые финансовые модели, выстроить новые логистических цепочки. Такой рост спроса был в тех отраслях, где пришлось перестраивать производства и модели организации работы.
— Как изменилась ситуация с низкоквалифицированным трудом, например, с курьерами? К концу года появилась информация о забастовках доставщиков. С чем это может быть связано?
— Низкоквалифицированный труд сконцентрирован преимущественно в сфере торговли, доставки, такси, строительном секторе. Эти сферы не ощутили на себе значительных изменений, спрос на такой труд сохранился. А в розничной торговле, где концентрируется микро- и малый бизнес, мы видим рост спроса на таких сотрудников. Конечно, имеет значение и сезонный фактор
— По каким специальностям сейчас есть дефицит кадров?
— Нехватка кадров в определенных профессиях — естественное состояние любой живой экономики. Ситуация 2022 года, скорее, обострила проблему, а не создала ее. На протяжении нескольких лет мы наблюдаем нехватку кадров по рабочим профессиям в строительстве, промышленности, на транспорте.
В обрабатывающей промышленности в конце третьего квартала на одного зарегистрированного безработного с опытом работы приходилось пять заявленных работодателями вакансий. В первом квартале это соотношение было 1:3. Спрос на кадры здесь превышает численность безработных, которые имели опыт работы в соответствующей сфере.
В сфере строительства мы видим, что спрос в основном концентрируется в северных и восточных регионах. В некоторых регионах, например, Ленинградской области, спрос в десятки раз превышает предложение на рынке труда.
— Государство активно пытается поддерживать IT-индустрию и инженерные профессии. Спрос на таких специалистов продолжает расти?
— С IT-специалистами история не новая, мы ее слышали на протяжении нескольких лет, эта дискуссия обострилась с 2020 года. Но сейчас говорить о широком спросе на специалистов сферы IT не совсем корректно. В течение трех лет мы наблюдали скачкообразный рост в предложениях заработных плат в вакансиях работодателей для высококвалифицированных IT-специалистов, например, IT-архитекторов. И спрос на высококвалифицированные кадры в этой сфере будет расти.
При этом спрос на младшие позиции в IT-сфере, по специальностям, где не требуется длительной подготовки, в достаточной мере удовлетворен. Мы видим это и по числу вакансий, и по уровню предлагаемых заработных плат.
Что касается инженерных специальностей, в 2022 году наблюдается очевидный тренд на рост спроса. Развитие промышленного производства, предложение новых линеек продуктов, переход на другие технологии, в том числе новые, требует обеспечения инженерными кадрами. Это инженеры-конструкторы, проектировщики, инженеры-программисты, технологи - те, кто организует и выстраивает новые производственные процессы.
— Как пытаются предприятия из отраслей, где обострилась нехватка кадров, конкурировать за сотрудников?
— Приведу пример по рабочим специальностям. С лета 2022 года средний диапазон зарплатных предложений, например, для токарей и фрезеровщиков, в целом по стране превысил среднемесячную заработную плату. Такого раньше не было, обычно размер предлагаемых зарплат был ниже среднего. То есть работодатели ориентируются не только на привлечение свободных рук с рынка труда. Они начинают формировать свои предложения в том числе и для тех, кто уже имеет место работы.
— Стали ли на этом фоне чаще нанимать тех, кто раньше относился к более дискриминируемым категориям сотрудников – например, людей предпенсионного возраста?
— Это необходимо рассматривать в контексте более длинных трендов. В последние годы сокращается численность экономически активного населения в молодежных возрастах. И сокращение продолжится в течение последующих лет в наиболее производительных возрастах — 30‑44 года. Причина в низкой рождаемости 90-х годов.
С учетом этого работодатели столкнутся с меньшим притоком на рынок труда молодых кадров, особенно в отраслях, которые ориентируются на занятость молодежи. Это гостиничный и ресторанный бизнес, сфера торговли. Работодатели должны переформатировать свои кадровые стратегии, предлагая места работникам более старших возрастов.
— Что изменилось на рынке труда с сентября?
— В 3-м квартале мы наблюдали активное движение кадров. Думаю, что частично это связано с завершением процессов реорганизации и началом работы бизнеса под управлением других собственников. В конце ноября по сравнению с сентябрем количество работников в режимах простоя и неполного рабочего дня сократилось более чем на 26%. Адаптивность проявляет малый бизнес - среднесписочная численность работников субъектов малого предпринимательства в ноябре этого года больше, чем в ноябре 2021-го, и практически не изменилась по сравнению с сентябрем. Осенью продолжился рост количества самозанятых и индивидуальных предпринимателей. Вкупе с другими показателями рынка труда, скорее всего, это говорит о том, что уровень безработицы в ближайшее время значительно не изменится с учетом сезонности.
— Минэкономразвития регулярно отчитывается о быстром росте числа самозанятых. Этот тренд сохранится или замедлится?
— Рост, действительно, большой. На декабрь прошлого года самозанятых было около 3,6 млн человек, на конец ноября 2022 года - около 6 млн человек. Этот тренд отчасти был прогнозируем в связи с привлекательностью режима самозанятости, например, пониженными налогами. Плюс есть тренд долгосрочного перетока работников из производственных отраслей в сферу услуг.
— Какие ниши освободились?
— Освободились ниши в сфере торговли и логистики. Ушли некоторые компании, которые занимались торговлей и обеспечивали логистику из европейских стран. И малый бизнес переориентировался, организовал новые цепочки поставок из азиатских стран. Мы увидели рост параллельного импорта из стран СНГ.
— Правительство России продлило до конца 2023 года меры поддержки рынка труда и предупреждения безработицы, введенные весной. Какой эффект они показали?
— Продлены меры поддержки, связанные с субсидированием временных работ, обучения кадров промышленных предприятий под риском увольнения. В начале весны мы видели рост численности работников, которые находятся в нестандартных режимах занятости: в простое и на неполном рабочем дне. Простои достигли пика в мае, а по неполному рабочему дню максимальные значения были в июле. Сейчас эти показатели пошли на спад и сопоставимы с уровнем марта 2022 года.
Крупные организации, которые вынужденно отправляли работников в простой, пользовались этими мерами поддержки. Могу привести в пример «АвтоВАЗ» или «КамАЗ», на которых работники обеспечивались временными работами. Это помогло поддержать определенный уровень доходов работников. Компании также пользовались субсидиями на переобучение сотрудников, что позволило снизить издержки работодателей при перестройке производственных процессов.
— Есть ли сейчас компании, у которых все еще простои?
— Мы должны понимать, что в живой экономике не бывает нулевого уровня простоя даже в самые благополучные годы. Простой – это и ремонт производственных помещений, и остановка работ в случае поломки или необходимых диагностических процедур оборудования. В некоторых отраслях простои случаются реже или не случаются почти никогда, в некоторых отраслях – они случаются чаще. В пример снова могу привести «АвтоВАЗ», где простои были и в 2021 году, как, впрочем, на многих предприятиях по производству автотранспортных средств во всем мире. Это было связано с тем, что нарушилась логистика в 2020 году и возник дефицит компонентов микроэлектроники. В связи с этим практически на всех автогигантах мира возникали простои.
Если мы говорим о случаях, когда простой целых коллективов вызван именно текущей экономической ситуацией, то это небольшое число компаний, которые продолжают работникам выплачивать заработную плату, но при этом не осуществляют производственную деятельность. В целом по российским предприятиям массовых случаев простоя, вызванных именно действием санкций, я не могу отметить.
— Повлияла ли ситуация на динамику «серой» занятости?
— Признаков того, что большое количество людей, имевших работу, уходит в «серую» занятость, я не вижу. Численность занятых относительно стабильна, количество самозанятых растет. С начала 2021 года до минимального показателя — 15%, упала численность безработных, которые находятся в длительной безработице, то есть ищут работу в течение 12 месяцев и более, и в целом уменьшается период поиска работы.
— Какие профессии будут особенно востребованы в новом году?
— Есть профессии, на которые всегда был и будет массовый спрос. Это, например, профессии в сфере торговли и услуг, также повышенный спрос на работников в сфере образования и в здравоохранении, в сельском хозяйстве, строительстве. В качестве одной из приоритетных задач на 2023 год Президентом перед Правительством обозначено развитие промышленного производства. А это предполагает поддержание спроса на специалистов рабочих профессий и на инженерно-управленческий персонал.
