13.12.2023
13.12.2023
Предметом исследования является влияние внедрения инновационных технологий на изменение миграционной активности. Цель – выяснение роли информационной инфраструктуры на оседлость трудовых ресурсов. Актуальность работы обусловлена развитием информационно коммуникационных технологий, которые меняют трудовые отношения. Научная новизна заключается в попытке объяснить влияние телекоммуникационных технологий на решение вопроса о внутренней миграции и теневой занятости. В качестве метода исследования использованы экономический и сравнительный анализ, с помощью которых получен следующий результат: высокий уровень внутренней миграции сохраняется из-за слаборазвитой телекоммуникационной инфраструктуры и низкой скорости передачи данных. Автор приходит к выводу о том, что создание зон бесплатного высокоскоростного интернета в регионах с высокой безработицей и уровнем неформальной занятости может привести к снижению теневого сектора и росту инвестиционной привлекательности региона.
С развитием информационных технологий сильно изменилось движение информационной массы, которая стала объемнее, ускорилась и полностью поддается наблюдению и контролю со стороны. Например, с появлением цифровой торговли легко отследить почти любое движение товаров и услуг. C 2005 по 2019 гг. глобальный экспорт цифровых услуг рос со скоростью 12% в год. С разрастанием информационного пространства увеличивается и поток трудовых мигрантов, среднегодовая численность которых превышает 100 млн человек.
Общий рост трудовой миграции связан не только с глобализационными процессами, но и с демографическим ростом. С 2010 по 2020 гг. население Земли выросло почти на 800 млн чел., преимущественно за счет стран Азии и Африки, где концентрируется почти 80% жителей планеты, число которых, по мнению ученых-демографов, в предстоящие 30 лет будет только расти. Например, население Индии к 2050 г. может достигнуть 1,6 млрд чел. Демографический взрыв, согласно данным ООН, ожидается в Нигерии, Эфиопии и Конго – странах с низким уровнем жизни и наименее других подготовленных к урбанизации.
Означает ли это, что из-за роста населения трудовая миграция будет только расти? Или проводимые рядом стран ужесточения в миграционной политике заставят население Азии и Африки все больше оседать в своих регионах и меньше переезжать в другие места?Полагаю, что все сценарии развития миграционных передвижений предвидеть сегодня невозможно, но ясно одно – их будет много и они будут весьма разнообразны.
Непрерывное развитие информационных технологий меняет трудовой рынок. Классические исследования трудовой миграции (Э. Равенштейн, Э. Ли, И. Валлерстайн и др.) [1, pp.167-235; 2, pp.47-57; 3] концентрировались вокруг вопроса о факторах миграции таких как притягивающие и отталкивающие силы. Однако интерес к оседлости трудовых ресурсов появился только недавно (К. Шеуэлл, И.П. Цапенко) [4, pp. 328-355; 5, с. 820-830] в связи с ограничительными мерами, которые были введены во время пандемии COVID-19. Объектом настоящего исследования являлась внутренняя и внешняя мобильность трудовых кадров в России, предметом – влияние инновационных технологий на изменение миграционной активности, а целью проделанной работы было выяснение и определение роли информационной инфраструктуры на оседлость трудовых ресурсов. Задача исследования состояла в том, чтобы доказать или опровергнуть гипотезу о том, что возрастание неравномерности развития информационно-коммуникационных технологий в России может привести к росту миграционной активности трудовых ресурсов: 1. Скорость передачи данных становится источником преимущества для стран и регионов, способствуя их конкурентоспособности, а также является фактором притяжения трудовых ресурсов; 2. Создание зон бесплатного высокоскоростного интернета в регионах с высокой безработицей и уровнем неформальной занятости может привести к снижению теневого сектора и росту инвестиционной привлекательности.
Для выяснения роли мобильности трудовых ресурсов были проанализированы данные о передвижениях трудовых кадров в России в 2021–2022 гг. и показатели использования информационно-коммуникационных технологий в трудовых отношениях. С этой целью был использован метод экономического анализа, позволяющий выявить взаимосвязь между оседлостью населения и технологическим развитием путем сравнения.
Мобильность мирового рынка труда достаточно высока. Если в 2000 г. насчитывалось 174 млн трудовых мигрантов, то в 2020 г. их численность увеличилась до 281 млн чел. При всем этом форсированные интеграционные процессы постепенно перестраивают мировые направления трудовой миграции. Например, сокращается миграционный поток из Китая в США. Параллельно идет снижение набора китайских студентов в американские университеты: в 2022 г. он уменьшился на 45% по сравнению с 2021 г. Это означает, что в краткосрочной перспективе высококвалифицированные и квалифицированные кадры будут готовиться не только в развитых, но и развивающихся странах региона проживания.
На постсоветском пространстве основным конечным маршрутом трудовой миграции является Россия. Основную массу прибывших в страну мигрантов представляют собой кадры со средним профессиональным или начальным общим образованием из среднеазиатских республик, которые покинули страну во время пандемийных ограничений. Однако среди мигрантов, приезжающих в Россию из других стран, немало квалифицированных специалистов. Например, в 2021 г. из общего числа прибывших в нашу страну более 700 тыс. человек имели высшее профессиональное образование.
Однако дать точную оценку масштабам трудовой миграции довольно сложно, поскольку нелегальные миграционные объемы и процессы в этой сфере не поддаются объективному анализу. Например, в 2022 г. в Россию в качестве трудовых мигрантов въехало порядка 3,47 млн чел., а, по данным независимых экспертов, количество нелегальных мигрантов, основную массу которых составляют люди с низкой квалификацией (именно они и являются самыми мобильными), значительно превышает это число.
Количество низкоквалифицированных кадров в мире в два раза больше чем специалистов. В некоторых странах, как, например, в Китае, число не обладающих достаточными трудовыми навыками граждан, равно 70% от всего трудоспособного населения [6, с. 48].
Начавшиеся интеграционные экономические процессы вносят свои изменения в направления трудовой миграции. Ежегодно только в США мигрирует более миллиона жителей Азии, количество которых может увеличиться за счет обучающихся и одновременно работающих студентов из азиатских и других стран. В ближайшие годы в США будет гораздо больше выходцев из Индии, чем китайцев, которые постепенно отдают предпочтение другим трудовым рынкам. Ожидается, что количество трудовых мигрантов из Индии увеличится в Германии и в Великобритании. Сокращается поток трудовых мигрантов и студентов из Китая в США и Японию. Китайцы все больше выбирают Россию. Остается неясным, сможет ли Россия принять такое количество трудовых мигрантов. Более того, проблема роста числа нелегального проникновения низкоквалифицированной рабочей силы из Китая пока не решена. По всей видимости, ее объемы будут только расти, так как Китай наращивает темпы роботизации. В стране уже сейчас на 10 тыс. занятых приходится 320 единиц-роботов, количество которых к 2030 г. существенно увеличится, прежде всего, в текстильной промышленности и сельском хозяйстве: темпы роботизации в этих отраслях одни из самых высоких. В 2030 г. количество роботов в мировом сельском хозяйстве может вырасти в 3 раза и достичь 36 млрд единиц. Такой резкий поворот сократит число сельскохозяйственных работников, в том числе почти на одну треть и в сельхозсекторе России, где сегодня происходит быстрая модернизация производства и существенное сокращение ручного труда. С внедрением крупными агрохолдингами новой техники и повышением производительности труда численность занятых в сельском и лесном хозяйстве, рыболовстве сократилась с 8,9 млн чел. в 2000 г. до 4,2 млн чел. в 2020 г.
Основной удар от роботизации придется на нелегальных, неоформленных и сезонных работников, значительная часть которых переместится в крупные города и займет свою нишу в потребительском секторе, сфере услуг и в строительной отрасли. Согласно докладу ООН, в 2050 г. 68% жителей Земли будут жить в городах. Стратегия развития строительной отрасли до 2030 г. в России предполагает массовое строительство жилья, для чего понадобится привлечение большого количества рабочей силы, в том числе и из-за рубежа. Развитие сферы потребления и услуг, как правило, ведет к росту числа самозанятых (на начало 2023 г. их насчитывалось 8,1 млн чел.), ряды которых хотят пополнить и многие иностранцы. Однако в настоящее время согласно Федеральному закону от 27.11.2018 г. № 422 самозанятыми могут стать только граждане из государств-членов ЕАЭС – Белоруссии, Казахстана, Армении и Киргизии.
Основную же массу въезжающих в Россию трудовых мигрантов составляют выходцы из Средней и Восточной Азии, которые также должны иметь возможность выплачивать налоги принимающему этих граждан государству. Увеличение количества самозанятых из числа иностранных граждан приведет к росту легального сектора, численность занятых в котором составила в 2021 г. 14,5 млн чел. Этот показатель практически не меняется с 2008 г. Исключение – 2016 г., когда число трудовых мигрантов в легальном секторе достигло 15,3 млн чел. Исследование (опрос) ВЦИОМ показывает, что в России заметно сокращается число сотрудников, получающих зарплату неофициально. Подавляющее большинство (86%) опрошенных получают зарплату согласно трудовому договору, а большая часть тех, кто получает зарплату в конвертах работает в Москве или Санкт-Петербурге.
Несмотря на многие прогнозы по снижению количества низкоквалифицированных кадров, реальных оснований для того, что это произойдет в России в ближайшие 10–15 лет я не вижу. Напротив, намечается существенный рост их числа, так же как и специалистов со средней квалификацией. Причин несколько. Во-первых, срочная необходимость решить вопрос дефицита кадров в бюджетной сфере. Во-вторых, масштабные проекты, в том числе в строительстве и в инновационных отраслях, потребуют большое количество рабочих рук и обслуживающего персонала. В-третьих, снижение количества обучающихся в высших учебных заведениях (с 2015 по 2020 гг. число студентов в российских вузах сократилось на 700 тыс. чел.). Несмотря на то, что России меньше одной трети работников имеют высшее образование, от 30 до 50% дипломированных граждан не работают по специальности. Например, по данным Росстата в 2016–2018 гг. 31% выпускников работали не по полученной в вузе профессии. Однако, согласно опросу ВЦИОМ, проведенному в 2019 г., 51% специалистов, т.е. более 35 млн чел. все же работали по специальности. Остальные около 30 млн чел. из-за низкой заработной платы, отсутствия рекомендаций и тяжелых условий труда вынуждены менять сферу деятельности.
Проблема дефицита квалифицированных кадров приобретает особую остроту еще и потому, что сегодняшний уровень их подготовки зачастую не отвечает высоким требованиям работодателей, которым требуются специалисты широкого профиля, способные решать весь круг возложенных на них задач. Таких профессионалов, особенно, в сфере информационных технологий (которые все более усложняются) больше не становится. В результате по контрактам в России уже работают свыше 40 тыс. высококвалифицированных специалистов, приехавших из Турции, Китая, Индии и Южной Кореи.
Еще одним важным фактором повышения доли иностранных специалистов в нашей стране может стать поворот в сторону роботизации производства и ускорения цифровизации, поскольку, например, запланированный на 2025–2035 гг. двукратный рост промышленных роботов в нефтегазовой сфере, машиностроении, других отраслях вряд ли будет обеспечен национальными кадрами соответствующего уровня квалификации. Дело в том, что начиная с 2010 по 2019 гг. численность дипломированных специалистов и бакалавров сократилась с 1,46 млн до 908 тыс. чел., вдвое уменьшилось и количество аспирантов. С 2013 г. заметно поредели ряды исследователей с научными степенями из за роспуска половины диссертационных советов. С начала реформ количество защит кандидатских диссертаций в год уменьшилось более чем в 2,5 раза. По данным ВАК, в 2019 г. лишь 10 232 исследователя получили степень кандидата наук. Общая численность персонала, занятого исследованиями и разработками в России, за последние 20 лет сократилась на четверть.
Распределение специалистов с высшим образованием происходит крайне неравномерно. Большая часть концентрируется в Москве, Санкт-Петербурге, Северной Осетии и Ингушетии. Если в Москве и Санкт-Петербурге уровень занятости вузовских выпускников довольно высок и немалая их часть находит работу по профилю, то на Северном Кавказе потенциальная квалифицированная сила в основном занята в теневом секторе экономики, поскольку устроиться на работу по специальности в своем регионе очень сложно. Определить уровень теневой занятости в этом регионе крайне сложно, так как зачастую человек может иметь официальное место работы, но параллельно заниматься другой, теневой деятельностью, которая обеспечивает ему даже не дополнительный, а, практически основной доход. По официальной статистике, в среднем около 43% населения работает в теневом секторе. Стратегическое развитие региона до 2030 г. предполагает развитие агропромышленного комплекса, туристической отрасли и строительства. Это приведет к росту социально-экономического развития республик Северного Кавказа за счет привлечения инвестиций. Однако крайне небольшое число промышленных предприятий, научно-производственных центров и технологических компаний не соответствует количеству специалистов в этом регионе – многие попрежнему не найдут здесь (особенно это касается Дагестана и Северной Осетии) достойной работы и вынуждены будут искать ее на стороне. Отсутствие стратегии развития научно-производственного и технологического потенциала этого региона является важным вызовом для социально-экономического развития России.
Межрегиональные трудовые мигранты по уровню образования и возрасту очень разнообразны. По форме переезда можно выделить кратковременную, периодическую и постоянную миграцию. На кратковременной основе в другой регион на заработки переезжает в основном обслуживающий персонал, а также строители, водители, рабочие и медработники со средним профессиональным образованием (средний возраст таких мигрантов – 30–60 лет). Однако немало среди жителей Северного Кавказа и специалистов с высшим образованием – экономистов, инженеров (средний возраст таких мигрантов – 25–40 лет), переезжающих в другой регион на постоянное жительство с целью получения достойной работы и оплаты труда. Средний возраст занятых за пределами своего субъекта составляет 38,8 лет.
Основными регионами, принимающими на работу граждан из других субъектов РФ, являются Москва, Московская область, Санкт-Петербург, Ленинградская и Тюменская области, Краснодарский край и Ханты-Мансийский АО. Из-за того, что доля тех, кто работает за пределами своих регионов постоянно растет, не только северные регионы, где суровая зима и неразвитая инфраструктура, но и многие города, даже такие как Омск, Кемерово, Иркутск и Хабаровск, безвозвратно теряют население, человеческий капитал и производственный потенциал.
Развитие высоких технологий способствует постоянному росту внутренней и внешней миграции, у которого, однако есть пределы, обусловленные ростом автономных роботизированных систем и программного обеспечения, а также дистанционного управления и удаленной занятости. Например, в Германии, согласно данным Института экономических исследований (ifo, Munich), 24,9% персонала работает в режиме дистанта на постоянной основе, в США – 14%, в России – порядка 10%, в том числе 39% (более 300 тыс.) сотрудников российских ИТ-компаний, численность которых в ближайшие год-два, и, соответственно, «ИТ-удаленщиков», в ближайшие год-два удвоится. В Германии весьма высока вероятность роста числа стабильно работающих удаленных сотрудников в ближайшие пять лет до 40%. Такой рост коснется и России. Среди причин можно назвать непрекращающийся рост онлайн-продаж.
В 2019 г. объем рынка онлайн торговли в России составил чуть более 2 трлн руб., в 2020 г. – 5,7 трлн руб. С тех пор онлайн-торговля растет ежегодно в среднем на 1,3-1,4 трлн руб. Любопытно, что к онлайн продажам привлекаются не только квалифицированные кадры, но и сотрудники, выполняющие несложную работу – консультанты, операторы, менеджеры, аналитики отдела продаж и др. Поэтому утверждение о том, что дистанционная работа предназначена только для кадров с высшим образованием не соответствует действительности.
Однако в России есть немало проблем, связанных с инфраструктурой, нехваткой сетевого оборудования, телекоммуникационными технологиями, особенно в регионах. Ежегодно растет нагрузка на сеть, а скорость интернет-сети остается на месте, что приводит к снижению скорости передачи данных. В некоторых городах Кабардино-Балкарии, Дагестана, Калмыкии, Ставропольского и Краснодарского краев (Черкесске, Нальчике, Элисте, Дербенте, Анапе, Адлере, Геленджике и др.) скорость загрузки данных (до 56 mbps) почти вдвое уступает Москве. Самая быстрая связь зафиксирована в Ханты-Мансийске, Москве (93 mbps) и Санкт-Петербурге (90 mbps). Однако в Мадриде – столице Испании скорость загрузки данных в два раза выше, чем в Москве. Опережают Россию ОАЭ, Южная Корея и многие другие (рис. 1). А по скорости мобильного интернета Россия уступает некоторым странам в 4 раза. В некоторых случаях причиной торможения интернета является политика оператора по отношению к интернет-пользователям, который может ограничивать скорость интернета из-за небольшого количества базовых станций и увеличивающегося количества пользователей. Следовательно, вести полноценную работу в удаленном режиме бывает очень сложно, а порой и просто невозможно.
При всем этом стоимость услуг телекоммуникационных компаний растет. После значительного подорожания в 2020 г. интернета в нашей стране, Россия по этому показателю опережает Индию и Китай, где интернет существенно дешевле. И если зарплаты в Индии чуть ниже, чем в России, то в Китае в два раза выше, а значит в этих странах созданы лучшие чем у нас условия для развития дистанционного труда. В этом аспекте Россия может отстать от передовых стран, в которых все больше и больше работников переводят на удаленный режим.
Отсутствие быстрого интернета и развитой телекоммуникационной инфраструктуры тормозит процесс роста инвестиций в регион, снижает конкурентоспособность региональных компаний, занимающихся онлайн-торговлей: чем медленнее интернет, тем меньше прибыль. Пропускная способность интернета зависит от количества подключенных устройств. Например, если ваша пропускная способность составляет 300 Мбит/с, но к сети подключены два устройства, максимальная пропускная способность каждого устройства сокращается в два раза – до 150 Мбит/с.
Рис 1 / Fig. 1. Скорость интернета в России и мире (Мбит/с) / Internet speed in Russia and the world (Mbps)
Источник / Source: Составлено автором на основе данных веб-сервисов по анализу скорости интернета / compiled by the author based on data from web services for analyzing internet speed
В настоящее время во многих странах наблюдается рост спроса на программистов и обслуживающий персонал интернет – платформ. Самый острый дефицит кадров в этой сфере испытывают компании Германии и США. Постепенно такая же ситуация складывается и в России. Уровень оплаты дистанционного и офисного труда этих специалистов сильно разнится и по странам, и внутри многих стран. Например, в США зарплата дистанционного сотрудника в среднем ниже работающего в офисе в два раза – 20 долл./час. Однако в некоторых городах Калифорнии она выше. Самые же высокие зарплаты в Японии и в Канаде, где дистанционный работник зарабатывает в среднем около 30 долл./час.
В Москве зарплата дистанционного сотрудника в среднем выше, чем в других российских регионах, и за одну и ту же работу она может отличаться в два раза. В то время как разница в зарплате между очными сотрудниками разных регионов может отличаться в четыре раза. В Германии, напротив, дистанционные сотрудники получают такую же зарплату, как и офисные, поскольку в этой стране взят курс на переход к удаленному труду большей части ИТ-персонала (табл. 1).
Как бы то ни было, постепенный рост объема дистанционного труда меняет мобильность трудовых ресурсов. Нет сомнений в том, что высококвалифицированные кадры со временем станут все меньше передвигаться. Последствия ограничений в период пандемии COVID-19 уже отражаются на современной ситуации вокруг внутренней миграции в США и Германии [7, pp. 1-18; 8]. С 2020 г. в этих странах наблюдается постепенное снижение внутренней миграции, что, безусловно, связано с открывшимися новыми возможностями дистанционного формата. В России складывается аналогичная ситуация. В 2022 г. по сравнению с 2021 г. произошло серьезное – на 221 тыс. чел. до 2,6 млн чел. – сокращение внутренней миграции.
Таблица 1. Доля дистанционных сотрудников в России и в мире / Percentage of remote workers in Russia and in the World
| Страна / Country | Общее число занятых, млн чел. / Total number of employed persons, mln. |
Доля работающих удаленно, % / Share of employees working remotely, % |
|---|---|---|
| Россия | 73,4 | 10 |
| Великобритания | 33 | 16 |
| США | 169 | 14 |
| Германия | 44,5 | 24 |
| Испания | 20,4 | 14 |
| Канада | 19,7 | 20 |
Согласно некоторым исследованиям, в 2021 г., когда основная часть служащих работала на дому, якобы был отмечен подъем производительности труда. Однако, по данным М. Гиббса и Ф. Менгеля, удаленная работа, напротив, привела к спаду производительности труда [9]. Об этом свидетельствует анализ результатов отработанных часов.
К этому стоит добавить, что взаимодействие на дистанции между сотрудниками и разными звеньями одной компании затрудняются, а значит скорость выполнения какой-либо операции тормозится. Это приводит к финансовым потерям для компании. Домашние условия труда сильно отличаются от офисных, где присутствует все необходимое оборудование.
Прогнозируется, что дальнейший рост количества дистанционщиков может замедлиться, и со временем их численность может достичь предела, который варьируется в диапазоне 35-40% от всего занятого населения планеты. Дело в том, что дистанционный труд поддается высокой степени регуляции. Каждое действие в сети легко можно отследить и понять, какой объем работы был выполнен сотрудником. Уже существуют программы, которые отслеживают все рабочие операции сотрудников, ведут учет их рабочего времени за компьютером, делают снимки монитора, собирают информацию о количестве времени проведенного ими на определенных сайтах и т.д. Справиться с анализом такого большого объема информации руководителям довольно сложно, поэтому ряд крупных компаний уже применяет программы искусственного интеллекта, которые эффективно управляют работой и офисных сотрудников, и удаленщиков. Со временем такая практика будет тормозить естественный прирост желающих работать дистанционно не только в России, но и во всем мире.
В настоящее время число людей, доверяющих искусственному интеллекту растет. В России 87% опрошенных ВЦИОМ граждан было известно об ИИ, 55% из них доверяют этой технологии, полагая, что она более объективно оценивает и улучшает жизнь человека за счет автоматизации трудовых процессов. Опросы жителей США показывают обратную ситуацию: 45% граждан, большинство которых имеет либо высшее образование, либо ученую степень, обеспокоены внедрением ИИ. При этом четкое понимание возможностей и областей применения искусственного интеллекта как у граждан США, так и в России отсутствуют. Сомнения, которые имеются у многих опрошенных, касаются справедливости и точности оценки их труда. На вопрос: способен ли неодушевленный механизм по достоинству оценить человеческий труд? – пока нет однозначного ответа. Тем более, труд интеллектуальный, креативный, например, того же дизайнера, судить о работе которого искусственному интеллекту будет достаточно трудно, поскольку он опирается на определенные шаблоны. Такая же ситуация может возникнуть в компаниях, разрабатывающих определенные продукты. Творчество достаточно капризная вещь. Его можно оценить только в перспективе. Чтобы разработать новый механизм или программу иногда требуется колоссальное количество времени. Искусственный же интеллект пока может судить лишь о простых механических операциях, совершаемых работником. Между тем, 35% компаний по всему миру уже используют ИИ и их количество с каждым годом растет. По некоторым данным, при использовании таких систем, действительно улучшается производительность труда, особенно в обрабатывающей промышленности. Способность искусственного интеллекта обрабатывать огромное количество информации является существенным фактором роста тенденции к внедрению его в разные сферы экономической деятельности.
Однако пока предложенной системе искусственного интеллекта, работающей на основе заложенных в нее компетенций и алгоритмов, далеко до совершенства. Да, ИИ легко справляется с аналитической и компилятивной работой, частично с переводом текстов, отвечает на простейшие вопросы, может начислять налоги физическим и юридическим лицам на основе, полученных данных о доходах, но при всем этом в нем отсутствует гибкость мышления, способность критически оценивать вещи, принимать серьезные решения на разных уровнях. Пока – это только продукт коммерческих и финансовых организаций, массовое внедрение которого (в процесс общения между разными органами власти и гражданами) уже происходит в Эстонии, Швеции и других европейских странах. Отношение в мире к цифровизации и цифровым продуктам по-прежнему двоякое: они больше воспринимаются как развлечение, чем как инструменты профессионального развития, что связано с их излишней маркетизацией и коммерциализацией.
Как показали результаты исследования многие аспекты высокой внутренней миграции в России неразрывно связаны с слаборазвитой информационной и телекоммуникационной инфраструктурой, неравномерным технологическим и инновационным развитием регионов, особенно тех, кто располагаются на Северном Кавказе и на Крайнем Севере. Отчасти решить проблему массового оттока квалифицированных кадров из этих регионов в более развитые (где есть интересная и высокооплачиваемая работа), а также снижения теневого сектора и роста инвестиционной привлекательности, должно ускоренное развитие информационной инфраструктуры, создание зон бесплатного высокоскоростного интернета на территориях с высоким уровнем безработицы и неформальной занятости, поскольку спрос со стороны работодателей на онлайн сотрудников (зарплата которых в некоторых сферах значительно превышает зарплаты офисных работников) ежеквартально растет.
Даниэль Михайлович Камари – Эксперт Вольного экономического общества России, независимый исследователь, Москва, Россия.
Материалы данной статьи не могут быть использованы, полностью или частично, без разрешения редакции журнала «Социально-трудовые исследования». При цитировании ссылка на ФГБУ «ВНИИ труда» Минтруда России обязательна.