16.03.2022
16.03.2022
На стадии восстановления занятости и доходов населения до допандемического уровня возрастает значимость мер, ориентированных не только на текущую ситуацию, а на долгосрочные изменения в социально-трудовой сфере с фокусом на развитие инфраструктуры рынка труда, расширение возможностей трудоустройства граждан на основе приобретения ими востребованных навыков и профессий, создание новых рабочих мест с достойной оплатой и условиями труда. Реализованный в России федерально-региональный подход к выработке и реализации мер поддержки занятости и доходов населения в условиях «ковидного кризиса» интегрировал реагирование как на проблемы общероссийского характера, так и на проблемы конкретных регионов.
Объект исследования – региональная политика поддержки занятости и доходов населения в условиях пандемии COVID-19. Цель исследования: контент-анализ содержания мероприятий в рамках комплексов мер по 85 субъектам РФ для того, чтобы определить «больные» точки рынка труда как отдельных регионов, так и России в целом.
Методы проведения работ: в основе методологии исследования лежит качественный анализ мероприятий региональных комплексов мер по восстановлению занятости до уровня 2019 года, реализованный в программе MAXQDA Standard 2020. На основе количественного контент-анализа документов авторами разработан классификатор мер поддержки населения и бизнеса, с помощью которого были определены основные объекты и направления оказываемой поддержки, используемые инструменты политики.
Результат работы: наиболее перспективными направлениями поддержки занятости с точки зрения ожидаемого экономического эффекта являются реализация инвестиционных проектов с участием государства как способ поддержки бизнеса, реализация образовательных программ и обучения в контексте содействия трудоустройству населения. Среди мер поддержки доходов населения выделяется финансовая поддержка молодых специалистов и выпускников, реализуемая, прежде всего, за счет грантов. Среди мер финансовой поддержки работодателей приоритет отдается сельхозпроизводителям.
Область применения полученных результатов: практическая реализация результатов исследования и связанных с ними рекомендаций позволит, по мнению авторов, впоследствии использовать их для оценки результативности и/или эффективности мер государственной политики по противостоянию последствиям «ковидного кризиса».
Быстро разрастающаяся эпидемия COVID-19, достигшая на сегодняшний момент масштабов мировой пандемии, стала причиной существенных изменений большинства реализуемых в обществе процессов [1]. Несмотря на то, что мировым сообществом реализуются попытки остановить распространение пандемии, влияние COVID-19 на жизнь как отдельного человека, так и целых государств усиливается и затрагивает все больше сфер нашего существования [2].
Рынок труда, будучи центральным звеном любых экономических отношений, оказался «под гнетом» ударов «ковидного кризиса» как со стороны работников и работодателей, так и со стороны проводимой государственной политики. В числе негативных последствий пандемии: уменьшение численности занятого населения (в том числе за счет увольнений) [3, 4], рост уровня безработицы [5, 6], сокращение рабочего времени и уровня участия населения в рабочей силе, что указывает на выпадение части безработного населения в группу экономически неактивного [7].
Данные тенденции не были ограничены конкретными рынками. Так, например, от COVID-19 очень сильно пострадали туризм и транспорт. Туристическая отрасль «провалилась» на 2,86 трлн долл. США, что определило снижение выручки более, чем на 50 % [8]. Следствием пандемии и борьбы с ней стало резкое падение ВВП, спровоцированное, например, локдаунами (-23 % в среднем [9]) на фоне массовых увольнений и потерь доходов. По оценкам М. Шкаре, Д. Сориано и М. Порада-Рошон (2021 г.) в случае реализации худшего сценария развития существующей пандемической ситуации, число зарегистрированных безработных в мире увеличится на 514,8 млн человек при росте недополученных туристических расходов до 1,9 трлн долл. США [10].
Более того, масштабы распространения «коронакризиса» усилили неопределенность в отношении потребления и инвестиций [11]. В результате, смоделированные оценки изменения потребления вследствие пандемии говорят о 1–5 % шоке потребления (по данным на 2020 г.) при растущем шоке предложения рабочей силы – до 1,4 % [12].
Усилилась проблема продовольственной безопасности [13]. Как показало исследование М. Амаре и др. (2021 г.), введение локдаунов в Нигерии способствовало увеличению кризиса продовольственной безопасности в стране на 6-15 процентных пунктов при снижении на 12 процентных пунктов доли участия населения в несельскохозяйственной деятельности [14]. Снижение продовольственной безопасности, в свою очередь, способствует повышению рисков ухода в бедность [15].
Многие из описанных тенденций также коснулись и российского рынка труда, который в период пандемии 2020 г. характеризовался переливом большого количества людей в безработное состояние и экономическую неактивность. Особенно сильно эта тенденция проявилась в 1 и 2 кв. 2020 г.: –1124,5 тыс. чел. и –173,0 тыс. чел., соответственно. Несмотря на то, что к концу 2020 г. положительная динамика числа занятых восстановилась, численность рабочей силы по данным за 2 кв. 2021 г. остается на 402,3 тыс. чел. ниже докризисных среднегодовых значений 2019 г.
Принимая во внимание форс-мажорность фактора пандемии, при невозможности рынка самостоятельно справиться с нарастающим кризисом, введение мер государственной политики, направленных на противостояние распространению COVID-19 и его системным последствиям, оказалось крайне необходимым.
Введение в Российской Федерации на пике «коронакризиса» масштабных федеральных мер поддержки населения и бизнеса сопровождалось принятием летом-осенью 2020 г. схожих по характеру и направленности мер российскими регионами. Вектор государственной политики стал изменяться во втором полугодии 2020 г., на фоне прогнозов о стабилизации ситуации и возможности ослабления ранее введенных запретов и ограничений, что позволило говорить о содействии восстановлению рынка труда. К концу 2020 г. преимущественно антикризисные меры уступили место «восстановительным», направленным на содействие росту занятости и доходов населения от работы по найму, самозанятости и индивидуального предпринимательства. В соответствии с п. 1.в Поручения Президента РФ от 8 июля 2020 г. во всех субъектах РФ были выработаны комплексы мер (рассчитанные по своему действию до конца 2021 г.) по восстановлению занятости населения (далее – комплексы мер), адаптированные к особенностям и проблемам отдельных регионов, учитывающие их региональную специфику, отличающиеся по направлениям реализуемых мер, в зависимости от демографических, экономических параметров.
Рис. 1. Облако слов по массиву Комплексов мер регионов по восстановлению занятости до уровня 2019 года
Результаты проведенного нами исследования показали: адаптивный проблемно-ориентированный подход, применяемый на стадии разработки мер региональной политики восстановления занятости, позволил по-новому взглянуть на ранее сложившиеся проблемы на рынке труда, сфокусировать внимание на новых, специфических проблемах каждого региона, задействовав для их решения региональные ресурсы, межведомственное взаимодействие и государственночастное партнерство.
Поскольку подходы к восстановлению рынка труда в каждом регионе разные, а индивидуальный характер описания мер этой политики затрудняет проведение количественного и содержательного анализа утвержденных регионами комплексов мер государственной поддержки занятости (и доходов) населения, контент-анализ был проведен с использованием инновационных методов программы MAXQDA Standard 2020.
Все утвержденные комплексы мер по субъектам РФ были сведены в единую базу данных. В результате частотного анализа массива, было построено облако тегов (при частоте повторений не менее 50 раз) (рис. 1).
Большинство мероприятий в рамках региональных программ прямо или косвенно связаны с переобучением, повышением квалификации, перепрофилированием, то есть ориентированы на происходящие изменения на рынке труда, в частности, на спрос и предложение. Выделение различных профильных групп населения (женщины с малолетними детьми, инвалиды, выпускники образовательных организаций, молодежь после срочной службы в армии и др.) позволяет адаптировать инструменты целевого воздействия к специфике данных социальных подразделений. В качестве отдельных направлений выделяются легализация неформальной занятости, стимулирование и поддержка самозанятости, инвестиционные проекты, поддержка сельского хозяйства и медицины и т.д.
Таблица 1. Классификатор мер поддержки населения и бизнеса
| Организационные меры |
|---|
| Мониторинг рынка труда |
| Оценка и прогнозирование кадровых потребностей на рынке труда |
| Информирование и консультирование граждан |
| Профориентация и профилирование |
| Популяризация и содействие предпринимательскому старту (в т.ч. самозанятость) |
| Создание новых рабочих мест и повышение качества рабочих мест |
| Совершенствование организационных механизмов работы службы занятости |
| Развитие регионального законодательства |
| Неформальная занятость |
| Прочие |
| Финансовая поддержка участников рынка труда |
| Финансовая поддержка работодателей |
| Поддержка малого и среднего предпринимательства |
| Финансовая поддержка в виде грантов, выплат, субсидий и т.д. |
| Поддержка сельского хозяйства |
| Поддержка медицины |
| Компенсация затрат, связанное с трудоустройством инвалидов (в том числе оснащение рабочих мест) |
| Компенсация затрат, связанное с трудоустройством выпускников |
| Выплаты медицинским сотрудникам |
| Прочие |
| Поддержка доходов населения |
| Финансовая поддержка безработного населения |
| Финансовая поддержка молодых специалистов и выпускников |
| Прочие |
| Прочие |
| Поддержка занятости (Расширение возможности трудоустройства) |
| Мероприятия, направленные на поддержку занятости и сохранение рабочих мест |
| Реализация инвестиционных проектов |
| Организация стажировок и практик |
| Создание рабочих мест в Сельском хозяйстве |
| Нефинансовая поддержка малого и среднего предпринимательства |
| Прочие |
| Содействие трудоустройству населения |
| Организация ярмарок вакансий / Работа с порталом «Работа в России» |
| Содействие трудоустройства населения уязвимых групп |
| Инвалиды |
| Выпускники/молодежь |
| Малоимущее население |
| Женщины |
| Прочие |
| Прочие |
Рис. 2. Классификация мер поддержки доходов и занятости населения в рамках реализуемых Комплексов мер субъектов РФ
На основе проведенной идентификации направлений поддержки занятости авторами был разработан классификатор мер (табл. 1). Далее с помощью MAXQDA все данные были дифференцированы по категориям классификатора, что позволило осуществить системный анализ содержания всех региональных программ (комплексов мер).
Таблица 2. Распределение мероприятий по группам классификатора в количественном разрезе, в разрезе охвата населения и финансирования
| Количество реализуемых мер / Number of implemented measures | Охват населения / Population coverage | Объём финансирования мероприятий / Amount of funding for activities | ||||
|---|---|---|---|---|---|---|
| Ед. / number |
% | чел / people |
% | млрд. руб. / RUB billion |
% | |
| ВСЕГО | 1892 | 100,0 | 9169710 | 100,0 | 257,91 | 100,0 |
| Организационные меры | 555 | 29,3 | 5481449 | 59,8 | 13,0 | 5,0 |
| Финансовая поддержка участников рынка | 335 | 17,7 | 108294 | 1,2 | 28,8 | 11,1 |
| Финансовая поддержка работодателей | 287 | 87,2 | 96180 | 91,3 | 27,9 | 97,3 |
| Поддержка доходов населения | 42 | 12,8 | 9118 | 8,7 | 0,8 | 2,7 |
| Прочие | 6 | 1,8 | 2996,00 | 2,8 | 0,0 | 0,1 |
| Поддержка занятости | 1002 | 53,0 | 3579967 | 39,0 | 216,2 | 83,8 |
| Мероприятия, направленные на поддержку занятости и сохранения рабочих мест | 159 | 15,9 | 93724 | 2,6 | 185,0 | 85,6 |
| Содействия трудоустройству населения | 776 | 77,4 | 3333622 | 93,1 | 29,1 | 13,5 |
| Прочие | 67 | 6,7 | 152621 | 4,3 | 2,0 | 0,9 |
Несмотря на то, что 2020 г. характеризуется большим спектром инициативных мероприятий поддержки населения со стороны бизнеса (например, инвестиции Альфа-групп в размере 1 млрд руб. российскому оперативному штабу по борьбе с распространением коронавируса или передача фонда отелей для разворачивания госпиталей и размещения на карантин людей из зоны риска промышленно-финансовой группой Сафмар и т.д.), в рамках данного исследования фактор участия компаний в реализации мер поддержки учитывается в контексте преимущественно государственно-частного партнерства – по категории «инвестиционные проекты». К таким проектам, например, относятся: создание индустриальных и промышленных технопарков (промышленный технопарк «Союз» и индустриальный парк «Сердобский промышленный парк «Мастер») в Пензенской области; открытие магазинов сетей «Пятерочка» и «Магнит» в Тамбовской области; строительство зимних теплиц ООО «АГА+» и тепличного комплекса ООО «РЭХН» в Саратовской области и т.д.
Среди региональных мер поддержки занятости и доходов преобладают мероприятия, направленные на поддержку занятости (рис. 2).
Организационные меры, представленные в количественном выражении сравнительно невысоким значением (29,3 % от числа всех мер), отличаются высокой степенью охвата населения (59,8 %) при относительно небольшой величине финансирования (табл. 2).
При этом, если в количественном отношении и по охвату населения преобладает поддержка занятости по направлению «содействие трудоустройству населения», то по объемам финансирования – поддержка занятости и сохранение рабочих мест у бизнеса. Этот факт отражает комплексность и широкомасштабность реализуемых мер в рамках «мероприятий, направленные на поддержку занятости и сохранение рабочих мест», куда, например, отнесены инвестиционные проекты. Успешность содействия трудоустройству населения в большей степени определяется эффективностью работы центров занятости, модернизация которых проходит в
2021 г. в рамках федерального проекта «Содействие занятости» при финансовой поддержке национального проекта «Демография».
Уровень финансовой поддержки участников рынка как по количеству мер, так и по охвату и/ или финансированию населения невысок. Наибольшая часть средств была направлена на финансовую поддержку работодателей по всем из рассматриваемых направлений.
Статистический анализ показал слабую региональную дифференциацию с точки зрения целевой политики: преобладает большинство общероссийских тенденций (рис. 3). Статистически значимое различие между группами регионов по федеральным округам было выявлено только в объемах финансирования по категориям «мероприятия, направленные на поддержку занятости и сохранение рабочих мест» (p-value = 0,007, значимо на 1 % уровне) и «содействие трудоустройству населения» (p-value = 0,010, значимо на 1 % уровне).
Так, регионы, входящие в Центральный, Приволжский и Северо-Кавказский федеральные округа, отличаются преобладанием финансирования мероприятий поддержки занятости и сохранения рабочих мест (т. е. ориентированы на бизнес, инвестиционные проекты). Регионы Северо-Западного, Южного, Уральского, Сибирского и Дальневосточного федеральных округов в большей объеме финансируют мероприятия по содействию трудоустройству населения, что не соответствует общероссийской тенденции. Можно предположить, что данное противоречие обусловлено расхождениями в объемах финансирования по федеральным округам.
Рис. 3. Распределение мероприятий по группам Классификатора в количественном разрезе, в разрезе охвата населения и финансирования по Федеральным округам РФ
Среди организационных мер выделяется популяризация и содействие предпринимательскому старту. Данная категория отличается относительно высокими значениями по всем учитываемым показателям (табл. 3). Из набора широкого спектра организационных мер регионы, как правило, используют традиционные, апробированные способы работы по стимулированию занятости, не требующие значительных дополнительных затрат (создание межведомственным комиссий, открытие «горячих линий» и т. д.).
К числу наименее распространенных оргмероприятий по всем представленным показателям относится категория «Оценка и прогнозирование кадровых потребностей на рынке труда», характеризуемая небольшим охватом населения и низкими объемами финансирования (табл. 3).
Таблица 3. Распределение «организационных мероприятий» по группам классификатора в количественном разрезе, в разрезе охвата населения и финансирования
| Доля мер в количественном отношении, % / Share of measures in quantitative tems, % |
Доля мер по охвату населения, % / Share of activities by population coverage, % |
Доля мер в объеме финансирования, %/ Share of activitiesby the amount of funding, % |
|
|---|---|---|---|
| Организационные меры, из них: | 100,0 | 100,0 | 100,0 |
| Мониторинг рынка труда | 12,1 | 2,1 | 0,0 |
| Оценка и прогнозирование кадровых потребностей на рынке труда | 5,5 | 2,5 | 0,1 |
| Информирование и консультирование граждан | 7,1 | 28,1 | 0,1 |
| Профориентация и профилирование | 9,7 | 14,6 | 0,2 |
| Популяризация и содействие предпринимательскому старту (в т.ч. самозанятость) | 13,6 | 27,5 | 10,6 |
| Создание новых рабочих мест и повышение качества рабочих мест | 3,9 | 0,2 | 70,7 |
| Совершенствование организационных механизмов работы службы занятости | 8,9 | 7,4 | 0,7 |
| Развитие регионального законодательства | 4,2 | 0,5 | 1,6 |
| Создание институциональной структуры по легализации неформальной занятости | 15,2 | 9,4 | 0,1 |
| Прочие | 19,8 | 7,7 | 15,9 |
Таблица 4. Распределение «мер финансовой поддержки участников рынка труда» по группам классификатора в количественном разрезе, в разрезе охвата населения и финансирования
| Доля мер в количественном отношении, % / Share of measures in quantitative tems, % |
Доля мер по охвату населения, % / Share of activities by population coverage, % | Доля мер в объеме финансирования, %/ Share of activitiesby the amount of funding, % |
|
|---|---|---|---|
| Меры финансовой поддержки участников рынка труда | 100,0 | 100,0 | 100,0 |
| Финансовая поддержка работодателей | 85,7 | 88,8 | 97,2 |
| Поддержка малого и среднего предпринимательства | 16,4 | 13,1 | 7,5 |
| Финансовая поддержка в виде грантов, выплат, субсидий и т.д. | 23,3 | 64,5 | 27,5 |
| Поддержка сельского хозяйства | 29,3 | 3,8 | 18,8 |
| Поддержка медицины | 0,7 | 0,2 | 0,1 |
| Компенсация затрат, связанных с трудоустройством инвалидов (в т.ч. оснащение рабочих мест) | 6,3 | 2,2 | 0,4 |
| Компенсация затрат, связанных с трудоустройством выпускников | 6,3 | 2,2 | 0,4 |
| Выплаты медицинским сотрудникам | 4,0 | 1,0 | 2,4 |
| Прочие | 18,6 | 14,0 | 43,2 |
| Поддержка доходов населения | 12,5 | 8,4 | 2,7 |
| Финансовая поддержка безработного населения | 23,8 | 24,0 | 16,1 |
| Финансовая поддержка молодых специалистов и выпускников | 54,8 | 66,3 | 74,9 |
| Прочие | 21,4 | 9,8 | 9,0 |
| Прочие | 1,8 | 2,8 | 0,1 |
В числе основных причин «непопулярности» данной категории в общем объеме региональных мер – недостаточность средств региональных бюджетов для финансирования прогнозно-аналитической работы, а также отсутствие квалифицированных аналитиков рынка труда в регионах. В результате, региональные службы занятости не получают в полном объеме информацию о текущих и перспективных кадровых потребностях в регионе, что снижает эффективность профориентационной работы, негативно сказывается на масштабах и качестве обучения ищущих работу (в т. ч. безработных) граждан в соответствии с потребностями рынка труда.
Таблица 5. Распределение «мер поддержки занятости» по группам классификатора в количественном разрезе, в разрезе охвата населения и финансирования
| Доля мер в количественном отношении, % / Share of measures in quantitative tems, % |
Доля мер по охвату населения, % / Share of activities by population coverage, % |
Доля мер в объеме финансирования, %/ Share of activitiesby the amount of funding, % |
|
|---|---|---|---|
| Меры поддержки занятости | 100,0 | 100,0 | 100,0 |
| Мероприятия, направленные на поддержку занятости и сохранение рабочих мест | 15,9 | 2,6 | 85,6 |
| Реализация инвестиционных проектов | 66,0 | 79,3 | 99,4 |
| Организация стажировок и практик | 22,0 | 13,2 | 0,2 |
| Создание рабочих мест в сельском хозяйстве | 2,5 | 0,1 | 0,3 |
| Нефинансовая поддержка малого и среднего предпринимательства | 4,4 | 6,5 | 0,1 |
| Прочие | 5,1 | 0,9 | 0,0 |
| Содействие трудоустройству населения | 77,4 | 93,1 | 13,5 |
| Организация ярмарок вакансий / Работа с порталом «Работа в России» | 11,6 | 26,6 | 0,1 |
| Содействие трудоустройству населения уязвимых групп | 2,5 | 1,6 | 0,2 |
| Инвалиды | 5,3 | 0,4 | 0,5 |
| Выпускники/Молодежь | 9,9 | 8,5 | 0,6 |
| Малоимущее население | 0,9 | 0,3 | 2,3 |
| Женщины | 0,4 | 0,3 | 0,0 |
| Содействие трудоустройству безработного населения | 12,6 | 6,7 | 1,7 |
| Образование и обучение | 27,2 | 13,5 | 23,7 |
| Стимулирование безработных к самозанятости | 10,6 | 2,5 | 1,9 |
| Трудоустройство по социальному контракту | 8,4 | 2,6 | 31,0 |
| Прочие | 10,6 | 37,0 | 38,0 |
| Прочие | 6,7 | 4,3 | 0,9 |
Среди мер финансовой поддержки работодателей (как в количественном выражении, так и по объему финансирования) приоритет отдается сельхозпроизводителям. Этот тренд соответствует стратегическим задачам страны в условиях разбалансированности перевозок и возникающих проблем с продовольственным обеспечением, обусловленных пандемией COVID-19 (табл. 4).
Среди мер поддержки доходов населения (помимо федеральных мер, направленных на повышение пособия по безработице, выплаты семьям с детьми и т.д.) выделяется финансовая поддержка молодых специалистов и выпускников, реализуемая, прежде всего, за счет грантов (табл. 5). Выпускники (молодежь) как целевая группа по охвату и количеству мер опережают все другие категории населения. Среди мер по трудоустройству населения в количественном и финансовом отношении, а также по охвату населения лидируют меры образовательного характера и содействия трудоустройству безработных.
Согласно результатам исследования, наиболее перспективными направлениями поддержки занятости с точки зрения ожидаемого экономического эффекта являются реализация инвестиционных проектов с участием государства как способ поддержки бизнеса, реализация образовательных программ и обучения в контексте содействия трудоустройству населения. С одной стороны, данные категории мероприятий дополняют друг друга, а значит, могут создавать синергетическое воздействие на рынок труда. С другой стороны, есть опасение, что на фоне относительно низких показателей по мониторингу потребностей рынка труда, данный синергетический эффект может быть приведен к нулю неэффективной организацией социально-экономических взаимодействий между участниками рынка.
Таким образом, по результатам проведенного анализа можно констатировать, что на стадии восстановления занятости и доходов населения возрастает значимость мер, ориентированных не только на текущую ситуацию, а на долгосрочные изменения на рынке труда с фокусом на развитие инфраструктуры рынка труда, расширение возможностей трудоустройства граждан на основе приобретения ими востребованных навыков и профессий, создание новых рабочих мест с достойной оплатой и условиями труда.
Наиболее перспективными направлениями поддержки занятости с точки зрения ожидаемого экономического эффекта являются реализация инвестиционных проектов с участием государства как способ поддержки бизнеса, реализация образовательных программ и обучения в контексте содействия трудоустройству населения. Среди мер поддержки доходов населения, выделяется финансовая поддержка молодых специалистов и выпускников, реализуемая, прежде всего, за счет грантов. Среди мер финансовой поддержки работодателей приоритет отдается сельхозпроизводителям. В разрезе организационных мер можно заключить, что регионы, как правило, используют традиционные, апробированные способы работы по стимулированию занятости, не требующие значительных дополнительных затрат (создание межведомственным комиссий, открытие «горячих линий» и т. д.).
Реализованный в России федерально-региональный подход к выработке и реализации мер поддержки занятости и доходов населения в условиях «ковидного кризиса» на начальном этапе показал, что он может быть достаточно результативным. Вместе с тем, смягчение негативных социально-экономических последствий пандемии COVID-19 для социально-трудовой сферы невозможно без использования механизма социального партнерства, реализация которого позволила существенно уменьшить потенциал трудовых конфликтов в стране.
Результаты проведенного исследования могут быть впоследствии использованы для оценки результативности и/или эффективности мер государственной политики по противостоянию последствиям «ковидного кризиса».
1. Смирнов Е.Н. «Мировая экономика коноравируса»: поиск оптимальных путей преодоления последствий кризиса. Вестник МГИМО Университета. 2020;(3):243-266.
2. Smith K., Machalaba C., Seifman R., Feferholtz Y. et al. Infectious disease and economics: The case for considering multi-sectoral impacts. One Health. 2019 (7).
3. Говорова Н.В. Европейский рынок труда в условиях пандемической реальности. Современная Европа. 2020; (7): 67–78.
4. Дробот Е.В. Влияние пандемии covid-19 на рынок труда США. Экономика труда. 2020;(7):577-588.
5. Заботкина В.И., Павленко О.В., Боярская Е.Л., Моисеева Е.Ю. Особенности репрезентации последствий пандемии COVID-19 в информационном пространстве стран Балтии. Балтийский регион. 2020; (4): 147-164.
6. Blustein D., Duffy R., Ferreira J., Cohen-Scali V. et al. Unemployment in the time of COVID-19: A research agenda. Journal of Vocational Behavior. 2020; (119).
7. Fana M., Torrejón Pérez S., Fernández-Macías E. Employment impact of Covid-19 crisis: from short term effects to long terms prospects. Journal of Industrial and Business Economics. 2020; (47): 391–410.
8. Abbas J., Mubeen R., Iorember P.T., Raza S. et al. Exploring the impact of COVID-19 on tourism: transformational potential and implications for a sustainable recovery of the travel and leisure industry. Current Research in Behavioral Sciences. 2021; (2).
9. Mandel A., Veetil V. The Economic Cost of COVID Lockdowns: An Out-of-Equilibrium Analysis. Economics of Disasters and Climate Change. 2020; (4): 431–451.
10. Škare M., Soriano D., Porada-Rochoń M. Impact of COVID-19 on the travel and tourism industry. Technological Forecasting and Social Change. 2021; (163).
11. Donthu N., Gustafsson A. Effects of COVID-19 on business and research. Journal of Business Research. 2020;(117):284–289.
12. McKibbin W., Fernando R. The global macroeconomic impacts of COVID-19: seven scenarios. The Brookings Institution Report. 2020.
13. Узун В.Я. Продовольственная безопасность в условиях пандемии: риски и меры по их снижению. Научные труды Вольного экономического общества России. 2020;(3):502-514.
14. Amare M., Abay K., Tiberti L., Chamberlin J. COVID-19 and food security: Panel data evidence from Nigeria. Food Policy. 2021;(101).
15. Laborde D., Martin J., Vos R. Poverty and food insecurity could grow dramatically as COVID-19 spreads. In book: COVID-19 & Global Food Security. International Food Policy Research Institute. 2020:16-20.
Ольга Викторовна Забелина – доктор экономических наук, профессор, начальник Лаборатории стратегических исследований социально-трудовых отношений ФГБУ «Всероссийский научно-исследовательский институт труда» Минтруда России, Москва, Россия
Мария Вячеславовна Сергеева – младший научный сотрудник Лаборатории стратегических исследований социально-трудовых отношений ФГБУ «Всероссийский научно-исследовательский институт труда» Минтруда России, Москва, Россия
Материалы данной статьи не могут быть использованы, полностью или частично, без разрешения редакции журнала «Социально-трудовые исследования». При цитировании ссылка на ФГБУ «ВНИИ труда» Минтруда России обязательна.